А помните самое начало фильма «Крестный отец»? Даже не всю сцену свадьбы дочери, а вот просто первые несколько минут фильма, сразу после темного экрана и знаменитой мелодии.
Первым ведь показывают не главных героев фильма, а Америго Буонасера, персонажа третьего плана, у которого в фильме от силы минут 7 экранного времени (и пять из них в первой сцене). Фильм начинается с его монолога, и это очень важный момент, он не зря начинает собой этот киношедевр.
Я кратко его перескажу, надеюсь никто не воспримет это как спойлер (и да, если для вас это спойлер — я вам искренне завидую, у вас есть совершенно поразительный фильм среди непросмотренных).
Буонасера — итальянский иммигрант, давно приехавший в Америку и там добившийся успеха. У него собственная похоронная контора, и он старается жить так как принято среди коренных американцев, не замыкаясь в узком мирке иммигрантов. Его дочь начала встречаться с парнем не итальянского происхождения, и вроде все было ок, но однажды он с дружком попытался ее изнасиловать, так что она оказалась избитая в больнице.
Буонасера пытался найти управу на насильников через суд, как и положено законопослушному американцу, но суд этот определил для преступников только условное наказание и освободил на поруки родителям. Именно поэтому Буонасера решается идти и просить у дона Корлеоне справедливости, хотя до этого боялся иметь с ним какие-то дела.
Для американца во всей этой истории есть вполне ясный расовый подтекст. Судья не осудил насильников к реальному сроку потому что они были белыми американцами, принадлежащими к среднему классу, в то же время жертва — дочь иммигранта, человек хорошо если второго сорта.
На экране ведь 1945-ый год, расизм и сексизм во всей красе и совершенно без всякий стеснений и экивоков. Можно вспомнить знаменитую коллизию в «Двенадцать разгневанных мужчин» (происходящих чуть позже по описываемому времени, но снятых за 15 лет до «Крестного отца»), там речь примерно о том же, только вместо девочки-итальянки — мальчик-пуэрториканец.
Именно осознание того что честного суда для него не будет, что насильники будут судимы по иным, не доступным для «макаронника» стандартам — заставляет Буонасеру просить помощи у Крестного отца. А зрителю эта сцена показывает что именно заставляло иммигрантов сбиваться в гетто, формировать собственные иерархии, продолжать омерту — не жаловаться полиции и решать конфликты так как это было принято на давно покинутой Сицилии.
Как ни странно — все происходящее на экране имеет прямейшее отношение к нынешней ситуации в Украине. Но об этом я буду говорить в продолжении, которое следует.
