В предыдущий раз писал о появлении образа будущего, который в начале 20 века начал размывать советские представления о себе и мире.
Очевидная сейчас мысль о том что каждая из стран, получившихся из советских республик — движется по собственной траектории и все более непохожа на остальные — была тогда еще очень слабоосознанной.
Я помню как были смешны россияне, твердо уверенные что Украина это такая же россия, просто бедная и что-то там себе придумала вместо русского языка. Вот только к сожалению у многих из нас, украинских граждан, было тогда не менее иллюзорное представление о россии как о такой очень большой и холодной Украине.
И где-то в течении трех лет начиная с 2005-го россия очень ярко продемонстрировала что нет, она — не Украина.
- Запустилась обновленная машина российской пропаганды и сразу оказалось что население отлично реагирует на ее послания. В течении нескольких лет удалось наладить доставку «правильного мнения» в народ — и если в 2005-ом это было «хохлы незаконно выбрали неправильного президента», а зимой 2006-го «хохлы воруют наш газ», то уже в 2008-ом машина доехала до глумления над людьми с грузинскими фамилии.
- С помощью той же пропагандистской машины российскому обывателю стали активно скармливать послание «демократия не нужна». И большинство это послание съело.
- В течении тех же лет российская власть тестировала как далеко можно зайти в агрессивной внешней политике. В 2007-ом путин только грозил на конференции западному миру, а в 2008-ом российские войска уже вторглись в Грузию. И опять же — это все, завернув в ресентимент удалось продать обывателю.
Для чего я это все вспоминаю?
Мне важно видеть траекторию, по которой российское общество пришло к своему сегодняшнему состоянию, и траекторию по которой прошли мы чтоб оказаться там где мы есть сейчас. Это гораздо правильнее чем повторять мантру что «они всегда были такими» (или «мы всегда были такими»).
Состояние общества — это, разумеется, не константа, а функция его истории и культуры. И власть, особенно власть недемократичная — изменяет страну, выгибает и корежит ее по себе. Но восприятие власти и готовность принимать ее нажим — очень многое говорит о самом обществе.
