Расхламление. 1977-ой.
В прошлом расхламлении я так порывисто оборвал мысль, что вот приходится писать дополнение.
Конечно, у миграции жителей СССР в города и столицы больше одной причины, это не только дефицит товаров и разница в качестве жизни виноваты. Но было нечто безусловно объединявшее всех желающих переехать. И это, будете смеяться, был еще один дефицит — великий и могучий дефицит жилья.
«Квартирный вопрос» был не какой-то частной проблемой одной советской семьи. Проблема была системной, накрепко связанной с идеологией ускоренной индустриализации и урбанизации. Советские города, как пылесосы, втягивали сельское население, будучи при этом не готовы его принять.
Да что говорить, московское население за двадцатый век выросло в восемь раз. Харьковское примерно в такой же степени. Советская власть очень гордилась этим вот увеличением числа городских жителей, а также появлением новых городов — но у этого всего была обратная сторона — жуткие жилищные условия, которые начали как-то улучшаться только после начала сверхмассового строительства «хрущовок».
В результате всего этого советское законодательство о праве на жилье было чрезвычайно суровым. Жилье получали во временное, хоть и бессрочное пользование. И тогдашняя прописка — была как раз указанием на то, где и какое жилье ты получил. И второго у тебя быть не могло. И жить полагалось именно по месту прописки, иное было вполне незаконно.
Огромный процент внутренней миграции вообще осуществлялся без особого желания и спроса, советские власти не ждали милости от природы.
- Распределение после институтов
- Советские крестьяне, готовые от бесправия и полуголодного существования бежать на любой индустриальный гигант куда укажут власти
- Офицеры, которых тасовали по всей стране раз в два-три года.
Cамостоятельный же переезд в центральный или даже столичный город был серьезнейшим жизненным выбором и очень непростым предприятием, которое по своим затратам и сложности можно сравнить с тем что сейчас испытывают семьи, собирающиеся переезжать навсегда в другую страну.
Именно поэтому множество переселенцев в столицу демонстрировали классический эмигрантский синдром. Тот самый который «я приехал из ада и дерьма, мне нечего вспомнить хорошего». Это вполне понятная схема стимуляции себя к тяжелому шагу и борьба с неуверенностью в правильности выбора. В конце-концов такой переезд стоил человеку весьма дорого.
Показное презрение к месту, откуда свежий москвич приезжал в столицу — постепенно превращалось в «общее мнение», которое принято было поддерживать. [1]
Все это сформировало у жителей метрополии привычку к двум взаимоисключающим вещам — уверенности что он все отлично знает о провинции (вон, оттуда приехал и тот и этот, и все говорят одно…), и презрительное нежелание выходить за рамки своих представлений о столь ничтожном предмете.
Москвич, несколько раз побывавший в Крыму, был уверен что он все знает о том как живет Крым и Украина в целом. Потому что чего там знать-то, тоже мне, провинция неумытая.
Результат этого умонастроения мы увидели год назад.