Имел я пару дней назад удивительно остроумную, полную метафор и аллюзий, но при этом — крайне неприятную дискуссию с давним френдом из ЖЖ. Про запрет российских сервисов у нас в стране.
Поглядеть на это можно здесь (изначальный пост и дискуссия под ним) и здесь (комментарии в ФБ моего оппонента).
Выглядит так будто унылого меня тонко троллят, а я все пытаюсь рассказать про свои обиды и недовольства всякими незначащими мелочами.
Однако похоже это все-таки были совсем не мелочи — например, сегодня в мой вполне невинный пост про отмененный в этом году летний поезд из Харькова в Геническ тот же френд пришел с ехидным замечанием “о, небось это тоже попрание свободы”.
Вряд ли это замечание появилось бы если бы он меня просто лениво троллил. Выглядит так что его это обсуждение тоже зацепило, а значит был затронут кое-какой скрытый конфликт. И это стоит разобрать, потому что это вещь совсем неочевидная.
Действительно, моя первоначальная реакция была в целом достаточно типична — меня выняли из зоны комфорта, и я рассказал о том что это мне не нравится. Но я хочу поговорить об обратной реакции — она простиралось “ничего не произошло, не о чем говорить” до “так вам и надо”.
На мой взгляд эта реакция является последствием пропагандистской войны, которую Россия начала против Украины три с лишним уже года назад. Чудовищный накал антиукраинской кампании, ведущейся на ТВ и в Сети породил обратную реакцию — украинские граждане, до того в массе аполитичные, были вынуждены встать на защиту даже не своей страны, а просто здравого смысла (вспомним истории про распятых детей, рабов, массовые казни жителей Славянска). А с учетом того что одной информационной войной Россия не ограничилось, то ко всему этому прибавилась еще и ненависть к агрессорам, так что возможность здравого диалога между россиянами и украинцами почти исчезла.
За эти три года у нас создалась своя, пусть и негосударственная, но тем не менее мощная система ответной пропаганды, выстроенная вокруг идеи защиты права украинского государства и на существование. И это само по себе неплохо, но есть немалая цена, которую за это заплатили.
И это цена — эта в первую очередь та самая возможность здравого диалога, только уже не между жителями разных стран, а хотя бы внутри Украины.
Очень многие люди при попытке поставить под сомнение правильность решений руководства нашей страны, их мотивы — тут же включают режим контрпропаганды, пытаясь затоптать чужое мнение, обьявить его незначащим, неинтересным, несуществующим.
Этот рефлекс вполне обьясним с учетом того что вышеописанная антиукраинская кампания в российских СМИ продолжается, лишь слегка ослабев, идет война и гибнут люди.
Более того, существует в теории конфликтов специальное понятие для таких затяжных споров, когда стороны намертво “окапываются” и начинают себя ассоциировать со своей позицией в споре. Именно здесь, на мой взгляд, вторая, более серьезная опасность.
На мой взгляд столь спор, который я имел, болезненный не только для меня. Мои оппоненты так остро реагировали на мои слова именно потому что три года назад их восприятие того, за что собственно, борется Украина — выглядело по-иному.
Во многом это были идеи свободы от государственного диктата, от власти деревяшек Януковича-Азарова, от выбора, который сделали без нас.
Именно поэтому так болезненно сейчас признавать что государство, пусть и под правильными лозунгами — но снова взялось принимать внезапные решения, ставящие граждан в положение неразумных детей, у которых отнимают вредные и опасные игрушки.
Я вовсе не о том что украинское государство это хунта, душители свободы и так далее (см. российские федеральные каналы). Но украинское государство это все-таки государство, аппарат насилия, управляемый ошибающимися людьми, склонными к простым решениям. И мне очень неприятно когда патриоты сползают к позиции государственного патриотизма, когда государство превращается в сущность, которую можно только любить и славить.
Поэтому защита того решения была столь эмоциональна, на мой взгляд, людям приходится бороться со своими убеждениями, переламывая себя в том что несвобода — это нормально и даже хорошо. И да, это порождает очень странные полемические приемы, когда одновременно доказывают то что государство ничего у граждан не забрало и одновременно — что государство таким образом воспрепятствовало пропаганде агрессора.
Все что хочется еще раз напомнить, пусть это и абсолютная банальность — не всегда критика решений пусть даже высших госчиновников — измена. Не всегда человек, не согласный с их (и вашей)позицией — идиот или предатель. Хотелось бы мне чтоб это не забывалось.
И да, вот еще. Левый плакат вы, разумеется, знаете.
Его печатали в самом начале войны, когда дела у Британии шли совсем неважно. Говорят, плакат этот был создан с учетом того что нацисты одолеют и захватят остров. Даже в этом случае британцам предлагалось сохранять спокойствие и продолжать идти своим курсом. Потому что страна — больше и сильнее государства.
Кстати, обратите внимание на плакат в центре,он на мой взгляд — не менее хорош.
“Свобода в опасности. Защищай ее изо всех сил”.
Да, нужно отстоять свободу от российского пропаганды, от российского диктата, от войны.
Но не нужно думать что свобода ограничивается только борьбой за право не жить под иностранным ярмом. Она гораздо шире, тем более что желающих надеть ярмо на наши шеи хватает и на родине.
Dixi.
