Внезапное продолжение вот этого. Оказалось что крошечный курортный городок сложнее и интереснее, чем мне казалось после двухнедельного тут пребывания.
Только сейчас я понял что приехал в город, который только оправляется от серьезнейшего экономического кризиса. Мы тут все срочно позабывали о двух годах ковида, а для городка, где все было заточено под индустрию путешествий и отдыха это было серьезнейшее падение всего.
Как я понял, именно ковид и локдауны едва не прикончили последние оставшиеся из огромных советских санаториев (Кристалл-Алмаз-Рубин-Янтарь). Не то что они прямо хорошо себя чувствовали, но сюда по привычке приезжали пожилые и не очень богатые отдыхающие.
Так вот, в 2020-ом этим реликтам стало совсем плохо, и они, как я понял, приготовились уже помирать. Может и помрут, но война дала им возможность пожить еще чуток — в Кристалле и Алмазе сейчас проживают и питаются люди, выехавшие из обстреливаемых городов востока страны.
Вообще наплыв переселенцев (не люблю слова «беженец») в Трускавец внезапно прекратил длившееся здесь долго «межсезонье», когда работающие в рекреации сидят на голодном пайке. Заработали магазинчики, стоявшие закрытыми всю зиму (а иногда и подольше, см. выше), в центре города работают подьемные краны — строится жилье и гостиницы. Впрочем, кое-что стоит запертое — например, вся инфраструктура вокруг вышеупомянутых советских санаториев, поликлиники и бюветы — мертва уже давно и не оживет.
Огромное оживление вечером в курортном парке — это такой здоровенный зеленый массив, по размеру сравнимый с харьковским парком Горького. Правда, в отличие от громадного Харькова в Трускавце этот парк составляет, наверное, четверть площади города, с одной стороны переходя в подобие лесопарка, с другой — выводя отдыхающих на торговые улицы и центр города.
Кстати, по ощущениям и географии в Трускавце нет ничего деревенского. Это настоящий городок, пусть совсем небольшой, но обладающий всеми необходимыми атрибутами — тот же парк и сфера развлечений, очень аккуратная и чистая городская больница, и общественный транспорт, и даже окружная дорога, очерчивающая границы, за которыми начинается уже лес.
По лесу я еще не ходил — во время войны не разрешают, но отличный воздух и наличие огромного числа незнакомых птичек мне подсказывает что лес этот настоящий, а не высаженный, как привычно в наших степных краях. Еще одна занятная точка на карте — питьевое озеро (на самом деле пруд, наверное). Похоже что это артефакт, который снабжал Трускавец водой до появления водопровода.
Пару слов совсем в сторону. Переселенцы совершенно изменили демографию и языковой профиль Трусковца. Русская речь слышна почти везде.
И в зависимости от того сколько еще продлится война это самое смешивание языков будет иметь, видимо, большие последствия. То что происходит внезапно сводит вместе восток и запад страны, знакомит с друг другом, ломает стереотипы и ожидания.
Я например учусь переходить на разговорный украинский, чего в Харькове мне приходилось делать очень редко.
