Дурацкий вопрос, правда?
«Книжки пишутся для того чтоб их читали люди, при чем тут советская-несоветская» — скажет наивный человек.
Но мы-то чуток менее наивны и помним что литература и книгоиздание были частью советской идеологической системы и контролировалось чрезвычайно плотно.
Книги, которые никак не вписывалась в эту систему тоже кто-то создавал, да. Вот только не издавались они потом, шли «в стол», и это была совсем отдельная литература. Кто хочет вопрос для себя уточнить, почитайте в Википедии про судьбу публикации «Доктора Живаго», включая раздел «травля».
Раз советская фантастика писалась и издавалась, значит она была признана партийными идеологами как минимум — небесполезной для партии и государства.
- Про раннесоветские фантастические книги говорить не буду — хотя я их и читал, разумеется. Тем не менее — совершенно не представляю место тогдашней фантастики в советской литературе.
- Для 40-ых и начала 50-ых была характерна так называемая «фантастика ближнего прицела». Она в массе была просто беллетризованной пропагандой советского строя и достижений. Ветвистая пшеница и атомные звездолеты там являлись символами будущих побед, а все остальное было просто фоном. Никаких принципиальных отличий от столь же фантастических «Кубанских казаков».
- Гораздо интересней дело пошло с середины 50-ых, когда после четверти века сталинского режима идеологические гайки были несколько отпущены. Самым крупным явлением того периода в советской фантастике был, несомненно, Иван Ефремов. Сегодня его произведения читаются страшно несовременно — но для тогдашнего читателя были откровением, особенно на фоне «сталинской» фантастики. В «Туманности Андромеды» Ефремов показывал картину мира будущего, которая сильно не совпадала с советским идеологическим мэйнстримом. В далеком будущем по Ефремову — нет ни партии, ни вождей, исчезла семья, не осталось «просто рабочих» и прочего пролетариата.
- Почему книги Ефремова были изданы, а не отброшены советской цензурой? Помогло то что СССР в те годы сумел добиться успехов в космической гонке и атомном проекте, поэтому власть старалась найти подход к интеллигенции и молодежи. А с учетом того что фантастика имела в названии слово «научный» и проходила под маркой «литература для подростков» — книжки про будущее и космос пришлись очень кстати.
- Ефремов был ученым, а не литератором, и фантастики написал совсем чуть. Тем не менее, очевидный его успех вызвал в конце 50-ых массовый интерес к жанру. Множество авторов (талантливых и не очень) пришли в тот момент в фантастику, но самыми известными из фантастов-шестидесятников были, разумеется, братья Стругацкие. В течении почти тридцати лет они оставались самыми популярными советскими фантастами с армией верных читателей.
Cводить последние три десятка лет советской фантастике к одним Стругацким глупо, но их творчество было одним из самых значимых явлений в фантастике того времени. Так что по их взаимоотношениям с советской властью можно ориентироваться на общий, так сказать, тренд.
В отношении Стругацких (подозреваю что не только) советская власть применяла гибридную толерантность. Их не запрещали целиком, но печати подлежали только «безопасные» книги — ранние и приключенческие. То что относилось к второй половине их творчества, гораздо более взрослой — выходило после обширных цензурных правок, либо вообще попадало к читателю уже через десяток лет.
Но зачем все-таки фантастика Стругацких была советской власти?
Не знаю. Возможно это была сознательно оставленная отдушина для интеллигенции (их было достаточно много — от увлечения фотографией до коллекционирования) чтоб не бузили. Возможно просто некая инерция принятых прежде решений. А может быть иная часть советских начальников (пусть и не самых высших) и сама почитывала сайнс-фикшн и пыталась что-то сделать для отечественной фантастики.
