Врач и физик Герман Гельмгольц, исследуя человеческий глаз, был очень недоволен увиденным. И заявлял что если бы он купил подобного класса оптический прибор для своей лаборатории — немедленно отправил бы продавцу назад с рекламацией.
Я хоть и не Гельмгольц, но чем больше узнаю об устройстве нашего мозга и сознания — тем больше хочется отправить содержимое головы куда-то назад с требованием все переделать и сделать по уму.
Адаптационные возможности нашего мозга колоссальны: мы используем область, предназначенную для ориентации в пространстве в качестве хранилища для математических абстракций. Мы физически не способны одновременно абстрактно рассуждать и действовать — но ухитряемся это делать за счет переключения режимов. Наша «записная книжка», как в старинных нокиях — имеет предел в пару сотен записей (см. число Данбара), а мы строим сложнейшие многоуровневые иерархии.
Но способность к адаптации — не бесконечна. И мы постоянно упираемся в наши встроенные пределы. И тут нам помогают приборы и механизмы, созданные нами для расширения наших же интеллектуальных возможностей. Записная книжка, счеты, радиосвязь, компьютер…
Но если идти еще глубже и смотреть не на мощность аппарата мышления, а на его построение, на сознание и на наши мотивации — то становится еще страшнее. Это самое содержимое сознания, наши цели и способы их достижения — набор случайностей, закрепленный в привычке и образе жизни.
Часть случайностей — генетические, все эти тонкие различия в уровнях гормонов, которые, хоть и тонкие — определяют затем нас и наш взгляд на жизнь. А поверх этого — воспитание и культура добавляют следующий уровень случайности.
Вроде бы — ну что тут нового, и что здесь плохого? Я же сам регулярно выражаю радость что все люди разные, ну так вот же он — механизм этой самой случайности, создающий весь спектр различий.
Меня удручает невозможность скорректировать эту случайность, исправить игру случая с тем чтобы дать человеку более устойчивую, более адаптированную к его месту в жизни психику.
В конце-концов, для тела существует же пластическая хирургия, когда люди, недовольные своей внешностью — идут на риск для того чтоб стать другими (по крайней мере визуально) людьми. Существуют лекарства, диеты, существуют разнообразные протезы, помогающие жить людям с тяжелыми повреждениями конечностей.
А вот в плане психики — все очень мутно, понимание происходящих внутри мозга и психики процессов только последние полвека стало хоть сколько-то значимым. Есть разнообразные медикаменты, изменяющие сознание, корректирующие болезненные состояния, но в целом — мы умеем очень мало.
Но эта мутность — не навсегда. Исследования мыслительного аппарата животных и человека идет очень активно, и уже через четверть века, от силы — 50 лет у нас, вероятно, будут действенные механизмы переделки (не хватает в русском языке аналога слова rewire) психики.
Вырастут ли эти методики из химии сверхсложных органических соединений, аппаратных интерфейсов вроде представленного Маском, или из нейрохирургии — неважно.
То что произойдет когда в руках у человечества появятся инструменты по воссозданию и перестройке психики — одновременно ужасает и поражает возможностями. На ум сразу приходят классические антиутопии вроде «Заводного апельсина» или «Футурологического конгресса».
Но те же самые возможности могут покончить с психическими расстройствами, депрессиями, неврозами. Они могут помочь создать интеллекты поразительной, невозможной сейчас мощи.
Люди, пожелавшие объединить свои судьбы — смогут это сделать, соединив свои ментальные пространства с помощью «технотелепатии», когда все твои мысли и чувства отражаются на экране чужого (уже нет) разума.
И да, наверное одна из первых вещей, с которыми столкнуться ученые и энтузиасты таких технологий — желающие стать другими людьми. Не стереть свою личность, а сохранить воспоминания и чувства, получив новые мотивации и способы достижения целей. То что сейчас проявляется случайным и детерминированной с детства устройством психики — станет выбором. Можно будет стать умнее, общительнее, смелее, причем в комбинациях невозможных сейчас.
Это вдохновляет и пугает одновременно. Потому что это будущее не-человеческое, или, если чуть мягче — постчеловеческое. Это самый натуральный трансгуманизм, отказ от вековой судьбы и бремени человечества в пользу… А вот в пользу чего пока совершенно неясно. Нет механизмов оценки.
